Жизненный уклад населения слободы
Говоря об укладе крестьян Ровенецкой слободы, не надо забывать, что они были крепостными, а значит, подневольными. До отмены крепостного права редко покидали пределы слободы, разве что по приказу помещицы или её наследников, или по милостивому разрешению посетить святые места. Средняя семья состояла из 6-7 человек. Отношения в семье регулировались как народными обычаями, так и законами, согласно которым взрослые дети были обязаны содержать немощных родителей. Отец и мать, бабушка и дедушка пользовались уважением детей. В некоторых семьях к ним обращались на «вы». Но эта традиция в слободе не прижилась, она больше присущая приезжим.
Неуважение к отцу и матери осуждалось общественным мнением.
При заключении браков тоже существовали определённые традиции, причём, во многом общие или похожие на всей территории Области Войска Донского, за исключением казачьих городов и станиц, где бытовали свои особенности.
И церковь, и государство придавали большое значение браку. При заключении брачного союза учитывались личные качества жениха и невесты.
Оба должны были достичь совершеннолетия: жених – восемнадцатилетнего возраста, невеста – шестнадцатилетнего. В отдельных случаях епархиальным представителем по особо уважительным причинам могло быть дано разрешение на брак, когда жениху исполнилось семнадцать с половиной лет, а невесте – пятнадцать с половиной.
Не разрешалось вступать в брак лицам обоего пола старше восьмидесяти лет. Этот возраст считался «несвойственным бракосочетанию».
Ещё Пётр I был противником браков между людьми умственно отсталыми. Церковь и государство запрещали брачные союзы «с безумными и сумасшедшими».
Законом также запрещалось принуждение родителями детей и помещиками своих людей к вступлению в брак против их желания. На деле же редкая девушка могла пойти против воли отца и матери, а уж тем более – помещика. Юноши, хоть и были более самостоятельны, тоже не всегда могли отстоять своё мнение, на ком им жениться.
Не только православным христианам, но и иноземцам, принявшим христианскую веру, нельзя было вступать в брачный союз, если они уже состояли в браке. Всем без исключения запрещалось вступать в четвёртый по счёту брак, даже если три предыдущих были расторгнуты на законных основаниях.
Для предотвращения многобрачия и четвёртых браков во время отъезда с постоянного места жительства в паспортах делали отметки: «холост», «девица», «вдова» и так далее.
На брак требовалось согласие родителей, если дочь или сын находились под их «властью», то есть не имели самостоятельности.
В Ровенецкой слободе, где все знали друг друга, жених и невеста были на виду и каждый из них ещё до совершеннолетия имел определённую репутацию. Учитывались также поведение и образ жизни родителей как жениха, так и невесты. Важным считалось, чтобы девушка была из трудолюбивой и законопослушной семьи, посещала церковь, опрятно одевалась, умела готовить и вести хозяйство, отличалась крепким здоровьем, была скромна и приветлива.
Нельзя было жениться тем, кто состоит в родстве.
Законным считался брак, совершённый в церкви при двух или трёх свидетелях по всем правилам и обрядам православия.
Свадьбе предшествовало сватовство. Парень, которому приглянулась девушка, приходил к ней с крёстными или родителями.
У каждой, даже самой бедной крестьянской девушки, был сундук, в который год за годом накапливалось её приданное: одежа, обувь, самотканые ковры и дорожки, скатерти, подушки, одеяла, покрывала. Что-то приобреталось на ярмарке или шилось на заказ, что-то готовилось дома. Но лучшим приданным невесты были её скромность, целомудрие, трудолюбие, спокойный и ровный характер, уважение к старшим.
Рождаемость на то время была высокой. На тысячу населения в Ровеньках рождалось ежегодно до сорока человек. Но и смертность была большой, особенно детская. Чаще всего умирали дети в возрасте до пяти лет. По статистическим данным за 1854 год в Ровенецкой слободе умерло 112 человек из них 76 дети в возрасте до пяти лет. Удивляться этому не приходится: антисанитария, эпидемии, отсутствие медицинского обслуживания… К тому же роды не освобождали женщину от тяжёлого физического труда, и дети часто оставались без должного ухода и присмотра.
Брак в дореволюционной слободе, как и в Российской империи в целом, считался священным. Тем не менее случались и разводы, которые разрешались на следующих основаниях: в случае прелюбодеяния одного из супругов или неспособности его «к брачному сожитию».
Допускались разводы из-за жестокого обращения мужа с женой, но в самом крайнем случае.
Наш земляк Иван Тихонович Елисеев написал мемуары, которые впоследствии передал в Ровеньковский городской краеведческий музей. Он оставил бесценные воспоминания о дореволюционном укладе жизни Ровенецкой слободы. Его рассказ о своей матери Любови Григорьевне Одинцовой, родившейся в 1873 году, служит иллюстрацией к излагаемой теме.
«… 18-летнюю бедную девушку выдали замуж за богатого хуторянина в село Дарьевку. Когда она родила ему двух дочек (а не сыновей), бил её смертным боем. Девочки умерли. Во время одного из побоев она вырвалась, и босая зимой бежала домой шесть вёрст, а дома отцу сказала: «Удавлюсь, а жить с ним не буду». Надо было расторгнуть брак, но тогда это было далеко не просто. Вмешалась церковь. Священник не мог… но, во- первых потребовал, чтобы она принесла Богу тысячу земных поклонов, а во-вторых, посоветовал идти отмаливать свои грехи в монастырь.
Ближайший монастырь был за тысячу вёрст в Новом Афоне, а на каких условиях там принимали, никто не знал. И вот в летнее время собралась компания идти в монастырь и к зиме дошли. Но там, в монастыре, выяснились условия поступления в эту обитель. Чтобы стать монахиней и получить келью, надо было внести в казну 700 рублей, а у наших странниц не было и семи рублей. В пути следования на харчи зарабатывали у богатых крестьян. И так мечта не сбылась. Они там остались дворовыми и садовыми рабочими, без оплаты, за харчи, но монашками не стали…»
В России были попытки по недопущению браков по принуждению. Историк С. Соловьёв цитирует патриарший указ XVII века, предписывавший священникам «накрепко допрашивать» будущих мужа и жену, а также их родителей «по любви ли и согласию друг другу супружествуются, а не от насилия ли или неволи». Однако и в XIX столетии молодые люди зачастую вступали в брак по воле родителей. Здесь на первый план выходили опять же экономические и социальные соображения, а не сердечная склонность жениха и невесты.
В большой патриархальной семье на избранницу смотрели прежде всего, как на работницу.
После отмены крепостного права, патриархальная семья, занимавшая главное место в жизни людей, начинает рушиться. Человек, сталкиваясь с новыми жизненными задачами и проблемами быстро меняется, приобретая всё более разнообразный и сложный социальный опыт.
