Интервью с нейрохирургом Новосибирского НИИТО им. Цивьяна Минздрава России, спасавшим раненых в новых регионах

Врачи со всей страны помогают коллегам из ДНР и ЛНР лечить людей, раненных в ходе специальной военной операции. В 2022–2023 годах несколько специалистов Новосибирского НИИТО им. Я. Л. Цивьяна Минздрава России в разное время выезжали работать в госпитали и больницы на территории СВО. Среди них — травматологи-ортопеды Виталий Романенко, Александр Пронских, нейрохирург Игорь Васильев, анестезиолог-реаниматолог Сергей Стегалов. За свою работу трое из них получили государственные награды.

Сегодня мы поговорим с нейрохирургом, к. м. н. Игорем Васильевым, который работал в Луганской республиканской клинической больнице.

Игорь Анатольевич оказывал медицинскую помощь по своей специальности населению ЛНР, а также российским военнослужащим. Он рассказал, почему не нужно причислять его к героям, что стало мотивацией для поездки в новые российские регионы и чем такая работа отличается от плановой работы родного института.

— Игорь Анатольевич, вы были в командировках для оказания медицинской помощи военнослужащим РФ дважды — одна из них была в ЛНР. А до этого, в 2020–2021 году, работали в коронавирусную пандемию в ковид-госпитале на базе Новосибирского НИИТО им. Цивьяна Минздрава России. Конечно, совмещая со сложной работой в нейрохирургическом отделении № 1. Откуда столько желания помогать?

— Дело в том, что я рос на хороших примерах родных, которые всю жизнь работали в медицине. Одним из основных девизов был: «Если можешь и получается, то нужно помогать людям, которые нуждаются в помощи». Исходя из этого я принял для себя решение связать свою профессию с медициной, о чём ни разу ни пожалел.

По мере возможности я стараюсь быть там, где сейчас в большей степени могу помочь людям. Вы упомянули ковид… это было непростое время, достаточно тяжёлое. Но я понимал, что пациентам нужна помощь, поддержка. Поэтому я трудился на этом фронте и уверен, что моё решение было правильным.

— Как близкие и коллеги отреагировали на ваше желание поехать в зону СВО? Не отговаривали?

— Коллеги о моей предстоящей командировке знали. Родные сказали: «Это твоё решение. Если ты его принял для себя, то мы его поддерживаем». Я человек, которому сложно видеть, что за меня кто-то переживает, мне даже становится от этого неловко — и поэтому о своих планах я чаще всего не распространяюсь.

— Каким был ваш первый день в луганской больнице?

— Через 10 минут, как я зашёл в комнату, которую мне определили для проживания на период командировки, ко мне пришел познакомиться коллега, который живёт и работает в Луганске. Он спросил о моём самочувствии и как я доехал, также поинтересовался, когда я готов приступить к работе. Я сказал, что готов приступить прямо сейчас. «В таком случае, — сказал он, — мы вас ждём в операционной через 10-15 минут».

Первые две операции я был в качестве ассистента, т. к. до этого не работал с военной травмой на практике, но изучал литературу для оказания хирургической помощи в условиях военных действий у больных нейрохирургического профиля.

Первым пациентом, в операции которого я принимал участие, был местный житель, который пострадал в ДТП.  Из операционной я вышел на утро следующего дня, в пятом часу вечера ушёл в операционную, а закончил работу уже к утренней пятиминутке, это был восьмой час утра, так прошёл первый день моей командировки.

— Реальность оказалась тяжелее, чем вы предполагали?

— Я знал, куда еду и что меня там может ожидать. Поэтому то, что я там видел и с чем мне пришлось столкнуться, не стало для меня большой неожиданностью. Хочу сказать, что бывают непростые клинические случаи непосредственно и на основной моей работе в Новосибирского НИИТО им. Цивьяна Минздрава России, хотя и нозология заболеваний разная (отделение Игоря Васильева работает с нейрохирургической патологией, — Прим. ред.).

— Какой случай из вашей работы в новом регионе оказался самым запоминающимся?

— Все случаи абсолютно разные и запомнятся, наверное, на всю жизнь. Травмы в большинстве случаев очень серьёзные, для них необходимо длительное лечение и реабилитация.

Если говорить более предметно — был доставлен больной с огнестрельным ранением, металл находился в позвоночном канале. Операция заключалась в том, чтобы убрать ранящее инородное тело и провести пластику твёрдой мозговой оболочки таким образом, чтобы избежать осложнений — таких как ликвороторакс (затек ликвора в полость грудной клетки), а также воспалительных явлений со стороны нервной системы.

Вечером, за день до моего отъезда был доставлен военнослужащий после осколочного ранения. При осмотре пациента на голове был обширный дефект кожи. Была выполнена операция, направленная на удаление инородных тел с последующей пластикой мягких тканей головы (совместно с пластическим хирургом) перемещённым лоскутом.

В обоих случаях хирургические вмешательства прошли успешно — без каких-либо интраоперационных осложнений и без осложнений в раннем послеоперационном периоде. В последующем они были отправлены после операции в другие медицинские учреждения для дальнейшего лечения с последующей реабилитацией.

За время пребывания было сделано большое количество хирургических вмешательств. Потом пациенты направляются в различные лечебные учреждения РФ для продолжения лечения.

Также участники СВО приезжают и обращаются к нам в ННИИТО им. Цивьяна Минздрава России, где мы оказываем специализированную медицинскую помощь при ранениях и повреждениях периферической нервной системы. Проводим пластику дефектов черепа с использованием индивидуальных имплантов.

— Сильно ли отличается такая работа от плановой в нейрохирургическом отделении?

— Конечно, отличия есть, и мы все это понимаем. Плановая хирургия заключается в полном предоперационном обследовании, когда планируем операцию и ход операции. Лечащий врач полностью осведомлен о состоянии здоровья, сопутствующей патологии пациента.

Экстренная хирургия — это обследование пациента в кратчайшие сроки, установление диагноза с последующим проведением хирургического лечения. Если случаются нестандартные ситуации, решение нужно принимать немедленно, в процессе — причём таким образом, чтобы избежать осложнений во время и после операции.

Доступы и оперативные приёмы во многих моментах схожи, потому что при удалении инородных тел могут применяться те же подходы, что при удалении образований. Кроме того, пригодился мой опыт в экстренной нейрохирургии: я работал три года в 34-й больнице Новосибирска(специализируется в том числе на оказании экстренной/неотложной медицинской помощи— Прим. ред.).

Порой это работа не одного хирурга и не одной специальности. Это работа коллективная с мультидисциплинарным подходом (поскольку очень редко бывают изолированные ранения). Приехав в ЛРКБ, я увидел настоящих профессионалов своего дела в лице местных врачей и коллег, которые приехали с разных регионов России. Собралась очень хорошая команда специалистов, с которыми мы каждый день обменивались и делились опытом. Только так, работая в единой команде, мы будем достигать положительных результатов в лечении военнослужащих.

— Игорь Анатольевич, как вы думаете, можно всё же считать вашу работу в ЛНР героической?

— Я не герой! Просто делаю свою работу, которая мне нравится. И, как говорил ранее, я ни на секунду не пожалел, что связал свою жизнь с медициной. А то, что я стал нейрохирургом — это целенаправленное, осмысленное, взвешенное решение. Будучи ещё студентом, ходил и дежурил в нейрохирургических стационарах нашего города, меня уже тогда вдохновила нейрохирургия.

— Планируете ли вы еще командировку в госпитали новых территорий?

— Если понадобится моя помощь — то да, поеду. В любом случае такие поездки планируются таким образом, чтобы и помощь нашим пациентам в отделении оказывалась в полном объеме.