Дьяченко Мария Никитична
Мы продолжаем публикации о мирных гражданах, насильно отправленных в Германию. Население отправлялось в основном с территории УССР и РСФСР.
Там их ждала нелегкая участь. Немецкие власти выпустили циркуляры по обращению с остарбайтерами, запрещавшими оказывать им какую-либо материальную помощь… Относились к ним по-разному – некоторые немцы даже сострадали, но другие, коих было большинство, их за людей не считали.
Первоначально кампания по набору остарбайтеров была запущена на территориях, захваченных Германией, в январе 1942 года и носила добровольно-принудительный характер. Было выпущено много листовок и агиток, с целью добровольно ехать в Германию. В числе первых остарбайтеров было много добровольцев, но вскоре население узнало истинную сущность «счастливой жизни в Великой Германии» и поток добровольцев иссяк.
Поэтому немцы начали прибегать к массовому силовому захвату людей, часто используя как подходящий предлог для акций депортации массовые скопления людей. Целые толпы людей под прицелами автоматов шли к грузовикам, которые доставляли их к формирующимся эшелонам, увозящим их в Третий рейх.
В одном из таких эшелонов ехала юная ровенчанка Мария Дьяченко. Ее вместе с сестрой, несмотря на уговоры и мольбы матери, забрали на биржу. После оккупации города Ровеньки в 1942 году немцы сгоняли молодежь на «биржу труда» для отправки на работу в Германию.
Всех, кого приготовили к отправке в Третий Рейх из Ровеньковского района, поместили в товарные вагоны с маленьким окошком под потолком, затянутым колючей проволокой. На станции Ровеньки их охраняли два солдата с собакой. Куда везли – никто не знал.
В Польше эшелон попал под бомбежку. Юноши и девушки мечтали о том, чтобы все до последнего фашиста погибли под советскими бомбами…
В австрийском Гинсбурге всех подвергли так называемой санобработке. Остригли девичьи роскошные косы, потом дезинфекция, регистрация и путь дальше с деревянной табличкой на железной цепи, до крови натирающей шею. На ней – номер без имени и фамилии. У Марии он был – 437-й.
Юношей отправили на тяжелые работы в предгорье Альп, а девушки оказались в Зальцбурге на невольничьем рынке. Девушек выстроили на площади и бауэры выбирали для себя работников. Их грубо осматривали – щупали мышцы, заглядывали в рот, чтобы проверить зубы. К вечеру крепких девушек забрали. Мария Никитична попала на паркетную фабрику к австрийцу. На фабрике жила в бараке, где были двухъярусные койки с грязными соломенными тюфяками, мерзкая баланда из брюквы и постоянное гнетущее чувство голода.
До боли остро помнился Марии Никитичне день 7 ноября 1942 года. Девушки решили хоть как-то в неволе отметить этот день. Их патриотизм не сломили ни страх, ни голод и унижения. Кто-то надел красную кофточку, кто-то косынку, кто-то украсил одежду маленьким красным бантом. Они вошли в цех и запели «Широка страна моя родная…!». Что тут началось! Французы пели «Марсельезу», ее подхватили, но уже на итальянском, всех охватила огромная радость… Они даже не представляли, что их за это ждет… В цех ворвались эсэсовцы, дубинками выгнали их во двор: в течение часа избивали, обливали ледяной водой, а потом, после этих истязаний, заперли на ночь в холодном подвале… Они всю ночь с трудом ходили по кругу, пытаясь согреться. Многие не пережили этого наказания, многие долго болели.
Позже Мария Никитична работала в австрийской семье, затем на заводе. Она с подругой всю неделю откладывала по кусочку хлеба из своего скудного пайка, а в воскресенье бегали в лагерь для военнопленных и тайком передавали нашим солдатам.
Часто вспоминала с благодарностью и местных жителей, которые помогали остарбайтерам.
Марию Никитичну освободили американцы. Потом было долгое возвращение на Родину, которая встретила их совсем не радостно. Пришлось пережить сортировочный лагерь, долгие перекрестные допросы. Но все же она вернулась в свои родные Ровеньки. Дома тоже долго проверяли в НКВД, но со временем оставили в покое.
Марии, ее сестре Лиде, подруге Тамаре Егоровой повезло – они вместе выжили в рабском аду, вместе вернулись домой. Все три девушки после войны стали учителями. Дьяченко Мария Никитична 40 лет проработала в Ровеньковской средней школе №2 учителем начальных классов. Прививала ребятишкам любовь к отчизне, человечность и гордость за свою Родину.
Но по ночам еще долго ей будут сниться события тех страшных лет, которые никогда не забудутся. Она все еще видела во сне, как во дворе паркетной фабрики эсэсовцы насмерть забивают дубинками беззащитных девушек. Тогда погибла и ее подруга Лидочка. Видит и колонну изнуренных пленных, старушку, расстрелянную охранниками за то, что бросила сухари голодным советским солдатам. И вновь видения, как фашисты расстреливали на месте тех, кто не мог уже больше идти. Два молодых солдата под руки вели седого мужчину, он поднял глаза на эшелон и увидев ребят сказал: «Простите, дети, что не смог вас защитить…». И одна только фраза была постоянно в голове у Марии Никитичны «Я обязательно вернусь домой…».
